Большая Экономия вышла вперёд, положила молодой крысе лапу на шкуру и прижала её к себе, защищая. Она посмотрела при этом на Окорока уничтожающим взглядом. Она никогда всерьёз не ссорилась с ним, хотя иногда и щёлкала зубами в его сторону. Для серьёзной ссоры она была слишком стара. Но её взгляд говорил: все мужчины глупы, ты глупая старая крыса.

Окорок выглядел нерешительным. — Но мы же убивали кик, не правда ли? — спросил он печально. — Почему надо оставить эту у нас?

— Мы не можем послать её на смерть, — повторила Персик, поглядев на Опасного Боба, который опять уставился в пространство.

— Ты хочешь, чтобы она жрала нашу еду и всё приводила в беспорядок? — спросил Окорок. — Она не умеет ни говорить, ни думать…

— Ещё не так давно мы тоже этого не умели! — резко ответила Персик.

— Но теперь мы это умеем, молодая самка! — закричал Окорок. Его шерсть стояла дыбом.

— Да, — спокойным тоном подтвердил его слова Опасный Боб. — И поэтому она останется с нами.

Окорок инстинктивно выпрямился, готовый к бою. Но Опасный Боб не смотрел в его сторону.

Персик с тревогой наблюдал за старым вожаком. Ему сейчас фактически бросила вызов слабая маленькая крыса, у которой в случае схватки не было бы ни малейшего шанса.

При этом Опасный Боб даже не знал, что его поведение было вызовом. Он думает иначе, поняла Персик.

Другие крысы тоже смотрели на Окорока. Они думали всё ещё по-старому, поэтому они ждали от него реакции.

Но Окорок вынужден был признать, что не мог себе представить нападение на беззащитную белую крысу. С тем же успехом он мог бы дать себе отрезать хвост. Очень медленно он расслабился. — Это всего лишь крыса, — промямлил он.

— Но ты нет, дорогой Окорок, — ответил ему Опасный Боб. — Ты не хочешь примкнуть к группе Загара и помочь им выяснить, откуда пришла эта крыса? Там может быть опасно.

Шерсть Окорока опять встала дыбом. — Я не боюсь опасности! — громовым голосов ответил он.

— Конечно, нет, — сказал Опасный Боб. — Поэтому тебе следовало бы пойти с группой. Она боялась.

— Я вообще никогда ничего не боялся! — прокричал Окорок.

Опасный Боб повернулся в его сторону, и в свете свечи его розовые глазки, казалось, полыхали огнём. Окорок мало думал о том, что он не мог видеть, чуять или кусать, но…

Он поднял глаза. Свет свечи бросал большие тени на стены. Окорок слышал, как молодые крысы говорили о тенях и снах, а также о том, что происходит с собственной тенью после смерти. Такие вещи его не беспокоили. Тени не кусались. Теней не надо было бояться. Но сейчас его внутренний голос шептал ему: я боюсь того, что видят эти глаза . Он посмотрел на Загара, который всё ещё царапал своей палкой по земле.

— Я пойду, но я поведу группу, — сказал Окорок. — Всё-таки я глава Клана.

— Хорошо, — согласился Загар. — Мы пошлём господина Клики вперёд.

— Я думала, он сломался ещё на прошлой неделе, — сказала Персик.

— У нас ещё два остались, — ответил Загар. — Когда мы их обоих используем, придётся опять найти зоомагазин.

— Я вожак, — подчеркнул Окорок. — Я решаю, что мы должны делать, а что нет.

— Хорошо, шеф, как ты считаешь, — сказал Загар, продолжая чертить и не поднимая глаза на Окорока. — И ты знаешь, конечно, как обезвреживать ловушки?