Я подумал про себя, что за те сутки, что мы не виделись, его финансовое положение, должно быть, существенно пошатнулось, если триста тысяч долларов вдруг стали для него большими деньгами.

— А как же мы с Валерием Егорычем? — сдавленно осведомился директор, кивая на бородатого. — Я имею в виду после продажи?

— С вами будет подписан контракт о том, что вы сохраняете свои посты в течение двух лет. — Заметив разочарование на их лицах, Храповицкий перешел на доверительную интонацию. — Поймите, это максимум того, что я могу сделать. У меня есть равноправные партнеры, которые руководствуются правилами нашей компании. Обычно мы подписываем контракты лишь на год.

Я ожидал, что он сейчас попросит их посмотреть в его честные глаза. Но вместо этого он за подтверждением обратился ко мне.

— Верно, Андрей?

— Это наша практика, — ответил я. И соврал. Поскольку в нашей практике контрактов не существовало вовсе. Обычно Храповицкий увольнял людей, когда считал нужным.

— А по истечении двух лет никто нам не мешает этот контракт продолжить, — добавил Храповицкий. — Если это будет зависеть от меня, даю вам слово, что так и сделаю.

— Ну, хорошо, — произнес директор, которого явно все еще мучили сомнения. — Дайте нам неделю на раздумье.

Они поднялись, вежливо попрощались и вышли.

Как только дверь за ними закрылась, Храповицкий сразу преобразился. Теперь он весь горел веселым и злым азартом.

— Спорить могу, согласятся! — воскликнул он, радостно потирая руки. — В крайнем случае, еще сотню набросим.

— А что там у них интересного? — полюбопытствовал я.

— Он еще спрашивает! У них прекрасное здание в центре города, — принялся загибать длинные сильные пальцы Храповицкий. — Восемь тысяч квадратных метров, плюс двор, гаражи и служебная стоянка у входа. И дом отдыха в сосновом бору, занимающий полтора гектара. Вся их недвижимость тянет миллиона на три-четыре. Это если продавать ее в спешке.

— А мы будем продавать?

— А черт ее знает! — Храповицкий пожал плечами. — Хотя есть и другие варианты. Можно сделать в здании ремонт и превратить его в торговый центр. Лучше места в городе не найти. Вместе с ремонтом окупится за год. А на месте дома отдыха начать строительство коттеджей на продажу. Беспроигрышный вариант.

— А что с народом? — полюбопытствовал я.

— Андрей, у нас своих девать некуда, — зевнул Храповицкий. — И все денег просят. Неужели ты думаешь, у меня о чужих людях будет голова болеть?

— Старичков тоже на помойку?

— А тебе их жалко? Серьезно?

— Жалко, — признался я.

Доселе довольное лицо Храповицкого затвердело. Проявление человеколюбия в бизнесе его всегда раздражало.

— Это совсем не столь безобидные старички, как кажутся, — заговорил он с нажимом. — Пристроили в организацию всю свою родню. Выкупили у доверчивого коллектива 80 процентов акций. Сдают пару этажей в аренду под какие-то торговые ларьки. Деньги кладут себе в карман. И рассказывают, как они заботятся о Родине и своих сотрудниках. И вот они приходят ко мне, коварному, беспощадному хищнику, как они наверняка меня называют, и хотят нажиться. Заметь, они вовсе не собираются делиться полученной от меня суммой со своим народом, который занимается чем попало, лишь бы не протянуть ноги с голоду. Это, по их мнению, должен сделать я. И при этом, предполагается, что я оставлю их начальниками, чтобы они могли, как и прежде, надувать щеки и обделывать свои копеечные делишки. Не выйдет! Когда ты берешь деньги, ты принимаешь на себя определенные обязательства. И если ты их не выполняешь, будь готов к наказанию. А на будущее запомни: если ты не перестанешь смешивать бизнес и благотворительность, то очень скоро тебе придется жить на благотворительные пожертвования.

Поставив точку в разговоре, он сменил тему:

— Расскажи лучше, что у тебя утром произошло с Виктором. — Он подобрался и стал серьезным.

— Да так, — неохотно ответил я. — Не сошлись во мнениях. Слегка повздорили. К этому давно шло.

— Не надо со мною лукавить, — сказал Храповицкий спокойно и внушительно. — Я сейчас спрашиваю не как начальник, а как друг. Мы оба с тобой понимаем, к чему все идет. Тем более что Вася уже прибегал ко мне с вытаращенными глазами. Взахлеб рассказывал, как вы там подрались, он вас разнимал. Давай, выкладывай!

6

По возможности кратко я пересказал ему наш утренний инцидент с Виктором. Храповицкий слушал, не перебивая, хмурился и барабанил пальцами по стеклянной поверхности стола.