– У тебя под дверью ошивается подозрительный тип, – сообщил он. – У типа в руках два стакана горячего кофе. Тип явился, чтобы помочь тебе расследовать одно достаточно громкое дело, потому что один ты мозги своротишь.

Я доплелся до двери и впустил Терри в дом.

– За каким хреном ты притащился в такую рань?

Терри принес кофе из «Старбакса».

– Знаешь, Майк, просто удивительно, сколько времени можно сэкономить на бритье, – пояснил он, становясь поближе к окну и позволяя себя рассмотреть. Шрамики, конечно, никуда не делись, но краснота уже спала.

– Слушай, да ты по сравнению со вчерашним просто красавец! – воскликнул я.

– От тебя первого такое слышу. Обычно все несколько иначе. Какая-нибудь девица просыпается у тебя под боком, смотрит на тебя и выдает: «Господи, при дневном свете ты еще страшней». Мэрилин присыпала меня какой-то гомеопатической пудрой, чтобы я не слишком походил на разъяренного чероки.

– А грудная клетка как?

– Теперь я понимаю, что чувствует каскадер, падая на крепостную стену. – Терри протянул мне стаканчик кофе. – Террористы нанесли еще один удар. У «Ламаар» в Нью-Йорке имеется детская радиостанция. Так вот они ее взорвали. Слава Богу, ночью – никто не погиб, только оборудование уничтожено. Но люди в панике. Как действуют, а? Минимум жертв, максимум пиара. Давай одевайся.

Кофе я допил под душем, оделся и вышел на кухню. Терри приканчивал пиалу «Чериос», вторая поджидала меня.

– Я придумал, как нам лучше вести разговор с нашими стариками, – сообщил Терри.

– И для этого ты меня разбудил ни свет ни заря? Чтобы поделиться своей гениальной мыслью?

– Ты читал «Истинно верующий» Эрика Хоффера?[34] Я так еще в колледже осилил.

– У меня в колледже было слишком много подружек, на книги времени не оставалось. Может, изложишь краткое содержание?

– В книге исследуется психология фанатиков-шахидов. Ты когда-нибудь задумывался, почему смертник обвешивается взрывчаткой, входит в автобус и соединяет чертовы провода, чтобы вместе с ним на воздух взлетела дюжина мирных жителей?

– Ну, видимо, потому, что он успешно съехал со своих гребаных катушек.

– Разумеется. Но смотри в корень: смертник верит, что проступает правильно. Хоффер называет пилотов, которые врезались в здание Торгового центра, «истинно верующими». Пилоты не сомневались: именно такого поступка требует от них Бог. Я подумал – пожалуй, наши стариканы руководствуются примерно теми же соображениями.

– Что, Бог требует от них уничтожить «Ламаар энтерпрайзис»?

– Не Бог, а Дин Ламаар. Только не смейся. Для них он и есть самый настоящий Бог.

Я и не думал смеяться.

– Очень интересная теория. Знаешь, Терри, когда я в первый раз говорил с Большим Джимом о «Ламаар», ну, сразу после убийства Кролика, Джим сказал примерно следующее: «Если твое имя красуется на Главных воротах, ты и есть Господь Бог». Но Ламаар умер. Он что же, оставил инструкции по разрушению компании, или Кеннеди, Барбер и Лебрехт сами решили так поступить, уверенные в его одобрении?

– Иисус тоже умер, – возразил Терри. – Он оставил инструкции, которым следуют миллионы людей. Нам с тобой, адекватным парням, ни за что не понять ход мыслей фанатиков. Но чем хорош Хоффер – он не просто рассказывает, какой у фанатика ход мыслей, он объясняет, почему обычный Джон Браун съезжает с катушек.