– Ты сказал, догадываешься? – Мэрилин изнывала от любопытства.

– Такое мог изобрести только изворотливый ум специалиста по корпоративным связям, поднаторевшего – вернее, поднаторевшей – в отделении людей от правды, а правды от людей.

Обед был превосходный. Он же оказался последним приятным событием за день. Дальше подлянки росли как снежный ком. Вообразите три десятка копов, которые норовят приравнять свой ничем не примечательный восьмичасовой рабочий день, хотя бы и субботу, к полноценной погоне со стрельбой и получить соответствующие премиальные.

А вечером мне светило развлечение в лице безмозглого брата, с нетерпением ждущего лекции на тему «Как не попасться киллеру».

Прегнусная выдалась суббота.

Глава 50

Большой Джим мобилизовал собак. Обычно Скунсик несет службу в доме, в то время как остальные три пса прозябают в конуре. Но сейчас четвероногие секьюрити находились в состоянии готовности номер один.

Авиетка, черный лабрадор, охраняла газон. Ее лай я узнал еще за четверть мили. Припарковавшись, я успокоил бдительную псину почесыванием брюха (чего не советую делать чужакам).

Гудини, черная немецкая овчарка, дежурил в доме. В зависимости от ситуации Гудини способен согреть младенца или перегрызть горло человеку с ружьем. Видимо, Джим решил, что субтильному Скунсику не помешает прикрытие. Задний фланг охранял питбуль по кличке Обрез.

– Я смотрю, дивизия Ломакса в отличной форме, – сказал я Джиму, встречавшему меня на крыльце.

– Нам так спокойнее спится, а вот отдельные ребята теперь десять раз подумают, прежде чем врываться в дом.

Фрэнки, Джим и я держали совет в гостиной. Джим закурил сигару.

– Для начала установим несколько основных правил. Фрэнки, не вздумай врать и вилять. Не заставляй Майка вытаскивать из тебя подробности клещами. Что касается вас, детектив, забудьте, что вы полицейский. Не впадайте в излишнюю объективность. Помните: перед вами родной брат.

– Отлично, – перебил я. – Раз уж мы начали с предисловий, я тоже кое-что скажу. Фрэнки, я знаю, что Джоанн дала тебе двадцать штук баксов. И папа тоже знает. Я говорю это не как объективный коп, а как субъективный брат, исключительно в интересах братского расследования. Если хочешь, чтобы я тебя вытащил, не вздумай ходить вокруг да около. Детские и юношеские секреты тоже считаются. Иначе пеняй на себя. Понял?

Фрэнки улыбнулся. Сукин сын, и в кого он такой красивый? Пять дней назад мой брат выглядел словно вылез из задницы. Сегодня при виде Фрэнки можно было подумать, будто он месяц провел на спа-курорте. Фрэнки всегда следил за своим телом; сейчас простенькая футболка выгодно подчеркивала мускулистость его плеч и рук. Серое лицо очень быстро приобрело свой обычный оттенок – золотистого загара, характерного для южнокалифорнийских серфингистов. Глазам, еще недавно цветовой гаммой напоминавшим американский флаг, теперь для сходства с последним недоставало красного цвета. Каштановые волосы, в тот памятный вечер походившие на нашлепку из дохлых крыс, теперь обрамляли лоб мягкими, чуть небрежными волнами.

– Клянусь говорить только правду и ничего, кроме правды, – произнес Фрэнки. – Очень сожалею, что просил у Джоанн денег, а главное, что взял их. Я был в отчаянии, но не мог обратиться ни к папе, ни к тебе, Майк. Папе я ничего не говорил; не понимаю, как он дознался, однако же дознался, потому что пригрозил пристрелить меня, если я еще что-нибудь подобное выкину.