— Да, Морис, — ответил Опасный Боб. — Но ты знаешь, мы думаем…

— И что же вы думаете? — спросил Морис.

— Хм, — опять послышался голос Персик, и Морис тихо простонал. — Опасный Боб имеет в виду вот что, — продолжила крыса. — Что воровство зерна и сыра, прогрызание дыр в стенах и тому подобное, это всё… — она посмотрела в жёлтые глаза Мориса — …неправильно с моральной точки зрения .

— Но крысы всегда только это и делают! — воскликнул Морис.

— Мы считаем, что нам не подобает так себя вести, — сказал на это Опасный Боб. — Мы должны найти другой путь!

— Ну вы даёте! — сказал Морис и покачал головой. — Остров! Королевство крыс! Нет, я не смеюсь над вашей мечтой, — поспешил он добавить. — Какая-нибудь небольшая мечта нужна каждому. — В это Морис действительно верил. Знание о том, чего люди действительно хотели, давало возможность влиять на них и даже их контролировать.

Иногда он задавался вопросом, чего же на самом деле хочет глупый на вид мальчишка. На первый взгляд казалось, что мальчишке только и хочется, что играть на флейте и чтобы его оставили в покое. Но иногда — как в случае с кокосовым орехами — мальчик выдавал какое-нибудь замечание, из которого следовало, что он вполне был в курсе происходящего. Такого сорта люди плохо поддавались контролю.

Хотя вообще-то кошки хорошо умели манипулировать людьми. Тут мяукнешь, там мурлыкнешь, где-то прижмёшь лапой… При этом Морису даже не надо было задумываться . Думать котам было необязательно, достаточно было просто точно знать, чего они хотят. А думали за них люди. Для того они и созданы.

Морис помнил старые времена, ещё до того, как его мозг начал соображать. Тогда достаточно было сесть перед кухней Университета и притвориться милым котиком, как тут же повара сами начинали выяснять, а чего же милому котику хочется. Они задавали вопросы типа «Что ты хочешь, киска? Может, ты хочешь молока. Или печенья? Или вот эти вкусные отбросы?» Морису только и нужно было, что дождаться слов «индюшачья ножка» или «бараний фарш».

Но ничего магического он никогда там не ел, это точно. Ведь разве бывает магическое фрикасе?

Магическую дрянь ели крысы. Куча, которую они называли и «домом» и «едой», находилась за Университетом, а это ведь всё-таки был Университет волшебников. Тогдашний Морис мало обращал внимания на людей, у которых в руках не было какой-нибудь миски, и тем не менее он знал, что высокие мужчины в остроконечных шляпах творят странные дела.

Теперь он знал и что волшебники делали с использованными вещами — они просто выбрасывали их через забор. Растрёпанные магические книги, огарки свечей, котелки с остатками зелёной булькающей жижи — всё это оказывалось в конце концов в куче мусора, вместе со старыми консервными банками, коробками и отходами с кухни. Волшебники выставили возле кучи знаки «Опасно!» и «Яд!» — но тогда крысы ещё не умели читать, и им так хотелось свежих огарков.

Тем не менее, Морис поумнел одновременно с крысами — почему, оставалось для него загадкой.

С тех пор он делал то, что коты делают всегда, — управлял людьми. Правда, в разряд людей теперь попадали и некоторые из крыс. Но с другой стороны, люди оставались людьми даже если у них было четыре ноги, и они называли себя такими именами как Окорок или Сардины. Такие имена давали себе те, кто уже умел читать, но ещё не очень хорошо понимал, что именно означают слова на этикетках ржавых консервных банок, а просто считал, что эти слова хорошо звучат. Проблема с думаньем была в том, что стоило только начать думать, и уже не было никакой возможности остановиться. С точки зрения Мориса крысы определённо думали слишком много. Даже с одним Опасным Бобом было трудно сладить. К счастью, он много думал о том, как крысы могли бы создать новую цивилизацию, что облегчало задачу Мориса. Но хуже всего была Персик. Стандартным трюком Мориса было сбивать собеседников с толку быстрой речью, но с Персиком этот номер не проходил.