К четырем часам дня по местному времени Джек пришел к выводу, что в Лэнгли уже должен кто-нибудь появиться. Он задал Кролику последний вопрос:

— Олег Иванович, как вы думаете, способен ли КГБ вскрыть наши шифры?

— Полагаю, нет. Точно я сказать не могу, но мне известно, что у нас есть агент в Вашингтоне — его кодовое имя Сверчок — которого мы просили передать нам любую информацию, какая помогла бы нам взломать ваши шифраторы СТУ. И до сих пор ему не удалось достать ничего из того, что требовали наши дешифровальщики. Однако, сами мы опасаемся, что вы читаете наши закрытые телефонные переговоры, поэтому стараемся по возможности не использовать телефонные линии для передачи важной информации.

— Благодарю вас.

И Райан снова отправился в соседнюю комнату к шифратору СТУ. Следующий номер он также набрал по памяти.

— Джеймс Грир слушает.

— Господин адмирал, это Джек.

— Как мне сообщили, наш «кролик» уже обживает новую норку, — вместо приветствия сказал адмирал.

— Совершенно верно, сэр, и хорошая новость заключается в том, что он считает наши закрытые линии связи надежными, в том числе, и эту. Судя по всему, предыдущие опасения были преувеличены или неправильно истолкованы.

— Насколько я понял, есть и плохие новости? — с тревогой спросил зам по РА-работе.

— Да, сэр. Юрий Андропов собирается убить папу римского.

— Насколько надежна эта информация? — тотчас же спросил Джеймс Грир.

— Сэр, именно по этой причине «кролик» решился на побег. Через день, максимум, через два я переправлю вам подробный отчет, однако уже сейчас не вызывает сомнений, что КГБ занимается подготовкой операции по физическому устранению главы Римско-католической церкви. Мы располагаем даже кодовым номером операции. Я считаю, вам необходимо поставить об этом в известность судью Мура. Да, и еще надо предупредить шифровальную службу ВМФ, что у них не все в порядке с закрытой связью.

— Понятно, — донесся с расстояния трех тысяч четырехсот миль голос вице-адмирала Грира. — Тут возникают определенные проблемы.

— Вы слишком мягко выразились, черт побери. — Набравшись духа, Райан прямо спросил: — Что мы можем сделать?

— В этом и заключается главная проблема, мой мальчик, — сказал зам по РА-работе. — Во-первых, можем ли мы что-либо предпринять. Во-вторых, хотим ли мы что-либо предпринять.

— Господин адмирал, а почему мы должны не хотеть что-либо предпринимать? — спросил Райан, стараясь сохранить свой голос учтивым, как и подобает в разговоре с начальством.

Он уважал адмирала Грира и как руководителя, и как человека.

— Сынок, взгляни на вещи шире. Наша первая и основная задача в жизни состоит в том, чтобы защищать Соединенные Штаты Америки и больше никого — ну, разумеется, и наших союзников, — добавил Грир для магнитофонов, подключенных к линии. — И все же наш первостепенный долг — хранить честь своему флагу, а не какому-то религиозному деятелю. Конечно, мы постараемся помочь папе, насколько это в наших силах, но если мы не сможем ничего сделать, придется с этим мириться.

— Ну хорошо, — стиснув зубы, проскрежетал Райан.

Ему захотелось спросить, а как же быть с понятиями добра и зла, но это подождет.

— Обычно мы ни с кем не делимся закрытой информацией, — продолжал Грир, — а ты сам прекрасно понимаешь, в какой строжайшей тайне необходимо держать факт побега этого «кролика».