— Хорошо, сэр, я поспрашиваю. Полагаю, особых сложностей не возникнет.

— Ну а как дела в остальном? Как Лондон?

— Мне здесь нравится, и Кэти тоже, но она не перестает поражаться низкой эффективности британского государственного здравоохранения.

— Бесплатная медицина? Я не виню твою жену. Правда, сам я по-прежнему в случае чего обращаюсь в военно-морской госпиталь в Бетесде, однако, должен признаться, помогает то, что перед моей фамилией ставится маленькое слово «адмирал». Конечно, к вышедшему в отставку старшине отношение несколько другое.

— Не сомневаюсь.

Самому Райану очень помогало то, что его жена работала в клинике Джонса Гопкинса. Ему не приходилось иметь дело ни с одним врачом, у кого на халате не было бы нашивки «профессор», а, как выяснил Джек, в медицине, в отличие от остальных областей жизни, преподавательской работой действительно занимаются лучшие из лучших.

Сновидения явились после полуночи, хотя Олег не мог об этом знать. Стоял ясный солнечный день, и человек в белых одеяниях шел по Красной площади. У него за спиной оставался собор Василия Блаженного, а человек направлялся к мавзолею Ленина, не обращая внимания на потоки транспорта. Его окружали дети, и он ласково беседовал с ними, как это делал бы любящий родственник… или приходской священник. Только тут Олег понял, что это и есть священник. Но почему он облачен во все белое? Даже с золотым шитьем? Дети, четыре — пять мальчиков и девочек, держали священника за руки, глядя на него с невинными улыбками. И тут Олег обернулся. На трибуне гранитной гробницы, там, где они стоят во время Первомайских парадов, стояли члены Политбюро: Брежнев, Суслов, Устинов и Андропов. Андропов держал в руках винтовку и целился в маленькую процессию, пересекавшую площадь. Вокруг было полно других людей — безликих, спешащих по своим делам, не обращающих внимание на происходящее. Вдруг Олег оказался рядом с Андроповым и услышал его слова. Председатель КГБ спрашивал, есть ли у него право убить священника. «Осторожнее, Юрий Владимирович, не попадите случайно в детей,» — предостерегал его Суслов. «Да, будьте осторожнее,» — соглашался Брежнев. Устинов, подойдя к Андропову, переставил прицел винтовки. Никто не обращал внимания на Зайцева, который тщетно пытался привлечь к себе внимание.

«Но почему? — спросил он. — Почему вы хотите его убить?»

«Кто этот человек?» — спросил Андропова Брежнев.

«Не обращайте на него внимания, — огрызнулся Суслов. — Стреляйте же скорее, прикончите ублюдка!»

«Хорошо,» — сказал Андропов.

Он тщательно прицелился, и Зайцев не смог ничем ему помешать, хотя и находился совсем рядом. Затем председатель КГБ нажал спусковой крючок.

Зайцев оказался уже на площади. Первая пуля попала в ребенка, в мальчика, шедшего справа от священника, и тот беззвучно рухнул на брусчатую мостовую.

«Не в него, идиот, — целься в священника!» — словно бешеный пес взвизгнул Михаил Суслов.

Андропов выстрелил снова, на этот раз попав в маленькую белокурую девчушку, стоявшую слева от священника. Ее голова словно взорвалась красным облаком. Зайцев склонился над девочкой, желая ей помочь, но она сказала, что с ней все в порядке. Оставив ее, Зайцев вернулся к священнику.

«Берегитесь же!»

«Чего я должен беречься, мой юный друг? — ласково спросил священник. Он повернулся к детям. — Идемте, дети мои, сейчас мы увидимся с господом.»

Андропов выстрелил снова. На этот раз пуля попала священнику прямо в грудь. На белой одежде появилось кровавое пятно, размером и цветом похожее на бутон розы. Священник поморщился, но продолжал идти вперед, ведя за собой детей.

Еще один выстрел, еще один розовый бутон на груди, слева от первого. Священник замедлил шаг, но упорно шел дальше.

«Вы ранены?» — спросил Зайцев.

«Ничего страшного, — ответил священник. — Но почему ты его не остановил?»

«Но я же пытался!» — возмутился Зайцев.

Остановившись, священник обернулся и посмотрел ему прямо в глаза.

«Да?»

В это самое мгновение третья пуля поразила его в самое сердце.

«Да?» — снова спросил священник.

Теперь все дети смотрели не на него, а на Зайцева.

Очнувшись, Олег понял, что сидит в своей кровати. Часы показывали без нескольких минут четыре утра. Олег обливался потом. Ему оставалось только одно. Встав с кровати, он сходил в туалет, справил малую нужду и прошлепал босиком на кухню. Налив стакан воды, он сел у мойки и закурил сигарету. Ему хотелось полностью проснуться перед тем, как вернуться в кровать. У него не было никакого желания возвращаться в тот самый сон.